Мрак-III, ,
авотхуй!, ,
старый йакацзуна, ,
Палка-Огуречик, ,
тенепопятам, ,
Гусаэдр, ,
Контр-Укантропуп, ,
Микабот, ,
Хирург, ,
что что????????????????????????
Хирург, ,
я нашла двух пиздюкоф невидимых типа.
Хирург, ,
Директор кладбища и Мишаня
Миша рассказывал очередную историю про Сергея. Так я поняла, что Серёжа является соседом Маринина, работает следователем в
милиции. А нет. Уже уволен! За пьянство. От рыжей мерзавки Светки он прятался в кабинете у Миши, в шкафу. Она хотела
изнасиловать несчастного мужа, не любившего худосочную жёнушку. Потом Серёжа идёт работать на рынок Дикого мясником, как и
Миша.
Мы сидим на ступенях дурдомовского здания, это прогулка. Двое санитаров сидят по вороньи на бровке, недалеко от гаражей.
Классика, очаровательно!
Милая девонька рисует всех вподряд и меня королевой, красавицей молодой. Я рисую карикатуры и пишу повесть про Еву, как она
шла на свидание к Архангелу Михаилу, через роддом, радиозод и каналы Ровенского измерения.
И тут к нам подходит Романовский Сергей Миронович. Директор кладбища в Луцке, крёстный папа после моего деда Армяна Гришки. Я
в своей жизни с раннего детства насмотрелась на понты бандитских вожаков настолько, что дед Серёжа не удивил, но и не
насмешил. Беда одна. Все голодные, взбудораженные трифтазином, хотят секса неистового, ржать, курить и пить крепкий чай или
кофе.
"Понять может лишь тот, кто любит"
Я крепко прижалась к Мишеньке. Он сильный, крейзи-секси и умён. Он с удовольствием слушает мои рассказы. Мы делимся пищей,
кофе и сигаретами. На нас смотрят, как на пару.
Из автобуса вываливают баптисты. Трое лидеров замороченной средневековой секты идиотов, которые орут, что они все как один
невесты Христа и мечтают попасть на Его ложе.
Начинается цирк.
-Кто курит - грешный! Табак, наркотики и водка от Сатаны!
Смеяться начинают санитары и медбратья, и тут начинаю смеяться я, словно курнула анашки.. Я протягиваю
сигарету деду Сергею. И он обращает на меня особое внимание.
Пока ораторы бредят про гроб, воскрешение и прощение, мы курим, как дурные. Нам всё можно, но не драться и не
сбегать, ибо за такое связывают. Мой друг наркушенька, с которым я утром выпила три кружки травянистого чая в физкабинете
стремительно внедряется в круг баптистов. У него масса вопросов. Через два дня мы будем вместе покидать уютный дурдом в
направлении концлагеря под название Острог, где убивают. От галоперидола у меня были абсцессы, я
блевала и кричала по вечерам в вонючем туалете, меня поедали вши и я подстриглась налысо, зубы вылетали без крови, душа
покидала тело на пять-шесть часов и начинались пытки. Зомби ходят по узкому коридору, а нацисты бандеровцы пьяные и
обожранные обсуждают убийство свиней, курей и лакают кофе. А ты падаешь, но в сознании и не можешь ни спать, ни есть и
спрашиваешь -
А где Бог?
А Его нет. Ты во власти гитлеровцев, ты в гестапо.. Но они не знают кто такой Пушкин. А Евангелие в глаза не видели. Как
хочется поменятся с ними местами, только для того, чтобы они поняли. Я мечтаю уколоть Самардака галоперидолом, а Людмиле
Романовне дать столько карбамазепина, сколько она давала мне.
И сказать им, что нет таблеток, нейтрализующих кому. Я хочу их пытать, как они всё наше наше седьмое отделение. Я просто
хочу справедливости и чтобы хоть одна блядская сволота поняла, что такое нейролептики, когда тебе колят пятый укол. Или
первый - аминазин, чтобы ты спала. Но сна нет, просто бред и ступор, галюны. За что платят такие зарплаты психиатрам и мед
персоналу дурдомов?
А пока мы в Ровенском дурдоме. Уют, чистота, я убираю зал и коридоры, мою палаты, принимаю душ и санитар Саша курит у окна
ванной и смотрит на меня голую.
А ночью он будет меня связывать, сопеть и чего-то выждать. А я молчу и улыбаюсь.
Он вяжет и суставывы на руках передавливаются. У меня с тех пор карявые руки и я не могу рисовать и писать. Классно,
правда?
Но это всё херня.
Главное впереди. Дед Сергей приглашает меня в свою элитную палату. И я иду, ибо не ведаю ни зла, ни подставы, ни грязи.
Миша идёт следом....
Скорая, привозят безумную мать семейства, Галину.
Вместе будем выживать в Остроге и я научу её выживать. Ей не привыкать, её муж избивает, а она полюбила Мишу Маринина. Но
Маринин делает мне предложение.
И я согласилась стать женой Миши. Мы даже целовались, поздним вечером в тёмном коридоре дурдома.
Потом я напишу сказку. Про Мишу, Галину, Серёжу и горошину.
-Идём со мной! Хватаю за руку Мишу и иду за Сергеем, который ведёт на роскошное кладбище Луцка.
Санитары притихли, они ждут, когда я пересеку границу двора. За поворотом граница, там разрешается гулять свободным, кто без
надзора и блатным. Мне и Мише запрещено. Я крепко сжимаю его тёплую руку.
Дядя Серёжа выходит в зону табу и говорит мне:
-Чего, кого ты боишься? Иди со мной! Пересеки эту границу, назло всем санитарам. Ты будешь моя навеки.
Мне страшно. Я терпеть не могу этого богатенького Бурателло, я не пойду с ним. Кто-то замер и ждёт.
Разворачиваюсь и иду прямо к двери, маленькой белой двери дурдома. Тяну за собой Мишурика. Он ликует.
----------------------------------
Когда я сбежала от сытой жизни у тренера тенисом, я направилась на рынок Дикий. У каждого встречного я спрашивала:
-Где Миша Маринин, продавец мясом?
Он кареглазый брюнет, щедрый, умный и улыбается.
Я его тогда не нашла. Через пол года из крови вышли нейролептики. Он позвонил, но я не хотела с ним говорить.
(Серёжа, а индейцы такие мудрые!
Заебурии, ,
Гжде?
Вписде!
Стяжка!
Стяжка хуяшка?
Да!
Спосибо!
Руконор, ,
шарфан, ,
Бубуф!, ,
хз Я, ,
Хирург, ,
Дома, второй день.
То было дело давно про дурдом.
В этот раз три тетради исписала в дурке блин. Меня Тарас скотина сослал, приревновал к Мише и к смешному Олегу. Мы хотели в ЗАГС идти уже. Тот Тарас скотина Люся и санитар беловласый.
Я ему мстить буду. Может он этот Бубух?
Короче, потом перепечатаю фсё смешное, что случилось со мной в этот раз в двух дурдомах. А всего-то не спала 10 суток. И нахрена меня было ссылать в Острог?
Вот фоточке, но то я, то друзяка баба Света из отряда Упоротоые лисы.
Хирург, ,
ЯЯ, ,
Лёха, ,
Яков Арин, ,
Мебиус, ,
Отметиться